Эксперт – о незаконности ареста.

Как объяснила Anticorr.media доцент кафедры уголовного права ФГБОУ ВО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)», директор ООО «МаТИК. Яковлев и партнеры» Рагулина Анастасия, мера пресечения в виде заключения под стражу является самой строгой. Она избирается судом при наличии общих и специальных оснований, предусмотренных УПК РФ в случаях, когда невозможно применение иной, более мягкой, меры пресечения. Однако, по ее словам, следователь должен подавать ее на основании ходатайства содержащее обоснование ее выбора. К ходатайству, в свою очередь, необходимо приложить необходимые доказательства.

Рагулина добавила, что после того, как на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности ввели запрет в УПК РФ, в судах появилась новая тенденция.

«С этого момента стало «модным» доказывать в суде, что обстоятельства совершенного преступления к предпринимательской деятельности никакого отношения не имеют и иметь не могут, добавляя к этому не всегда обоснованные доводы, например, о желании лица скрыться, использовать свои связи, либо иным способом оказывать влияние на следствие», – заявила юрист.

Рагулина подчеркнула, что Ремизов на момент инкриминируемого события занимал должность гендиректора «НДК». Его обвинили в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. Таким образом, два условия из ст. 108 УПК РФ соблюдены.

«Если в деле отсутствуют отягчающие обстоятельства, указанные законодателем в пп. 1-4 ч.1 ст.108 УПК РФ, то применение к Ремизову вряд ли можно признать законным. Было бы интересно узнать, каким именно образом органам следствия удалось обосновать, что преступление совершено не в сфере предпринимательской деятельности. В заключении следует констатировать, что в настоящее время, при решении вопроса о мере пресечения суд больше прислушивается к стороне обвинения», – подытожила  Рагулина.

Источник